опять  забыл  цель своего прихода.  Трижды он ходил  в  храм  по
приказанию Учителя и трижды он возвращался, забывая в Ее присутствии, зачем он пришел. Он недоумевал по этому поводу, как вдруг
его осенило, что это было все дело рук Шри Рамакришны, - поэтому
теперь  он попросил самого Учителя избавить его от нужды - и был
заверен,  что его семья не будет испытывать недостатка в простой
пище и одежде.
   Это явилось очень ценным и важным событием для Нарендры.  Оно
показало ему,  что Шакти,  Божественная Сила, не может быть проигнорирована  в  мире,  и что на относительном  плане  почитание
Личного  Бога  является обязательным.  Шри Рамакришна был  очень
доволен  этой перемене.  На следующий день,  сидя чуть ли не  на
коленях у Нарендры,  он сказал поклоннику,  указывая сначала  на
себя,  а затем на Нарендру:  "Я вижу,  что я - это, и опять же -
то.  Я  действительно не чувствую разницы.  Палка,  плавающая  в
Ганге,  кажется разделяющей воду,  - но на самом деле вода - это
одно.  Ты понимаешь меня? Ну, все, что существует - есть Мать, -
разве  не  так?"  Позже Нарендра говорил:  "Шри  Рамакришна  был
единственным человеком, который, с того момента, как он встретил
меня,  верил в меня не сомневаясь ни на секунду. Даже моя мать и
братья  не  делали этого.  Именно его  непоколебимое  доверие  и
любовь  ко  мне  привязали меня к нему навсегда.  Он  один  умел
любить. Мирские люди только создают видимость любви для достижения эгоистических целей".
 
 

   В Дакшинешвар приходили и другие,  которым суждено было стать
монашествующими  учениками Шри Рамакришны.  Таракнатх Гхошал по
чувствовал  с  детских лет благородное  желание  осознать  Бога.
Кешаб и Брахмо Самадж привлекли его, но оказались не отвечающими
его требованиям.  В 1882 году он впервые встретил Учителя в доме
Рамчандры  и  был изумлен услышав,  как он говорит о  самадхи  -
теме,  которая  всегда пленяла его ум.  И в этот вечер он воочию
увидел проявление этого сверхсознательного состояния в  Учителе.
Тарак  стал  частым  гостем в Дакшинешваре и в  избытке  получал
благоволение  Учителя.  Юноша часто ощущал экстатический  жар  в
медитации.  Он  также сильно плакал,  когда медитировал на Боге.
Шри Рамакришна говорил ему:  "Бог благосклонен к тем,  кто может
плакать о Нем.  Слезы,  пролитые о Боге,  смывают грехи  прежних
рождений".
 
 

   Бабурам Гхош  пришел в Дакшинешвар, сопровождаемый  Ракхалем,
его одноклассником. Учитель, как было часто его обычаем, рассмотрел физиономию мальчика и был удовлетворен его скрытой духовностью.  В восьмилетнем возрасте Бабурам мечтал о жизни в  отречении, в обществе монаха, в хижине, скрытой от постороннего взгляда плотной стеной деревьев.  Первый взгляд на Панчавати пробудил
в его сердце ту мечту детства. Бабурам был хрупок телом и душой.
Учитель, бывало, говорил, что он был чист до самых своих костей.
Однажды  Хазра в его обычной вредной манере посоветовал Бабураму
и другим юношам просить Шри Рамакришну о духовных  способностях,
а  не растрачивать свою жизнь в простом веселье и  развлечениях.
Учитель,  чуя  зло,  подозвал Бабурама к себе и сказал:  "Что ты
можешь попросить у меня? Разве все, что я имею, уже не твое? Да,
все, что я заработал в форме постижений - ради вас всех. Поэтому
отбрось идею попрошайничества,  которая отчуждает, создавая дистанцию. Лучше осознай свое родство со мной и добудь ключ ко всем
сокровищам".
 
 

   Нитья Ниранджан Сен был учеником героического типа. Он пришел
к Учителю, когда ему было восемнадцать лет.  Он был  медиумом  у
группы спиритов. Во время его первого визита Учитель сказал ему:
"Мой мальчик,  если ты будешь думать всегда о духах - ты станешь
духом,  а  если ты будешь думать о Боге - ты станешь Богом.  Ну,
кого ты предпочитаешь?" Ниранджан порвал все связи со спиритами.
Во  время его второго посещения Учитель обнял его и сказал  сердечно:  "Ниранджан,  мой мальчик, дни быстротечны. Когда ты осознаешь  Бога?  Эта жизнь будет напрасной,  если ты не  осознаешь
Его.  Когда  ты посвятишь свой ум всецело Богу?"  Ниранджан  был
удивлен, увидев большую заботу Учителя о его духовном благополучии. Он был молодым человеком, наделенным необыкновенными духовными способностями.  Он чувствовал презрение к мирским наслаждениям  и  был абсолютно простодушным - как ребенок.  Но  он  имел
горячий  нрав.  Однажды,  когда он плыл на лодке в  Дакшинешвар,
некоторые из пассажиров начали плохо говорить об Учителе. Поняв,
что  его  протесты тщетны,  Ниранджан начал  раскачивать  лодку,
грозя утопить ее посреди реки.  Это заставило замолчать  обидчиков. Когда он рассказал об этом случае Учителю, то получил упрек
за неспособность сдерживать свой гнев.
 
 

   Джогиндранатх,  наоборот,  был тихим  до крайности.  Однажды,
при обстоятельствах,  очень похожих на те,  что пробудили гнев в
Ниранджане, он сдержал свои чувства и соблюдал спокойствие, вме
сто того, чтобы дать отпор оскорбляющим Шри Рамакришну. Учитель,
узнав о его поведении, основательно распекал его. Так недостаток
одного  рекомендовался другому как добродетель.  Гуру  стремился
развить,  в  первом случае,  самообладание,  а во втором - храбрость.  Секретом  его обучения было укреплять,  - при  тактичном
признании условий каждого отдельного случая,  - характер поклонника.
   Джогиндранатх был из аристократической браминской семьи  Дакшинешвара.  Его  отец и родственники разделяли общее недоверие к
психическому здоровью Шри Рамакришны.  С самого раннего возраста
мальчик обнаруживал религиозные склонности,  проводя два или три
часа  ежедневно в медитации,  и его встреча со  Шри  Рамакришной
усилила его желание познать Бога.  Мысль о женитьбе ужасала его.
Но  под  настойчивым нажимом своей матери он вынужден был  уступить,  - и  теперь  он полагал,  что его духовное  будущее  было
обречено. Поэтому он прятался от Учителя.
   Шри Рамакришна употребил хитрость и вынудил Джогиндру  прийти
к  нему.  Как  только ученик вошел в комнату,  Учитель  бросился
навстречу  молодому человеку.  Крепко сжимая  руку  ученика,  он
сказал:  "Что с того,  что ты женат?  Разве я тоже не женат? Что
здесь может быть страшного?" Коснувшись своей груди,  он сказал:
"Если это <имея в виду себя> благосклонно,  тогда даже сто тысяч
женитьб  не смогут повредить тебе.  Если ты желаешь вести  жизнь
домохозяина, тогда приведи свою жену сюда как-нибудь - и я позабочусь,  чтобы  она стала настоящим помощником в твоем  духовном развитии.  Но  если  ты хочешь вести монашескую жизнь,  тогда  я
разрушу  твою привязанность к миру".  Джогин был огорошен  этими
словами.  Он получил новую силу и его дух отречения был  восстановлен.
 
 

   Саши  и Сарат были двоюродными братьями из благочестивой бра
минской  калькуттской семьи.  В раннем возрасте они  вступили  в
Брахмо  Самадж и подпали под влияние Кешаб Сена.  Учитель сказал
им  в  их первую встречу:  "Если кирпичи и  черепица  обжигаются
после  того,  как  на них оттиснуто клеймо,  они  сохраняют  это
клеймо  навсегда.  Точно так же и человек должен  быть  оттиснут
Богом  прежде  вступления в мир.  Тогда он не будет  привязан  к мирскому".  Полностью  осведомленный о дальнейшем ходе их жизни,
он просил их не жениться.  Учитель спросил Саши,  верит ли он  в
Бога с формой или в Бога без формы. Саши ответил, что он даже не
уверен  в существовании Бога,  - поэтому не может говорить о том
или ином пути. Этот откровенный ответ очень понравился Учителю.
   Душа  Сарата стремилась к всеохватывающему постижению  Бога.
Когда  Учитель спросил,  есть ли какая-либо особая  форма  Бога,
которую он хотел бы увидеть,  юноша ответил, что ему бы хотелось
видеть Бога во всех живых существах мира.  "Но,  - возразил Учитель, - это последнее слово в постижении. Человек не может иметь
этого вначале".  Сарат заявил спокойно:  "Я не буду удовлетворен
ничем  другим.  Я буду продираться по пути до тех пор,  пока  не
достигну  этого блаженного состояния".  Шри Рамакришна был очень
обрадован.
 
 

   Харинатх вел суровую жизнь брахмачари с самых ранних  детских
лет  - ежедневно купаясь в Ганге,  сам готовя себе пищу,  просыпаясь  до  восхода солнца и читая по памяти Гиту перед  тем, как
встать с постели. Он нашел в Учителе воплощение писаний веданты.
Стремясь  быть последователем аскета Шанкары,  он питал  великую
неприязнь к женщинам. Однажды он сказал Учителю, что он не может
позволить даже маленьким девочкам приближаться к  нему.  Учитель
обругал его и сказал:  "Ты говоришь как глупец. Зачем тебе ненавидеть  женщин?  Они проявления Божественной Матери.  Относись к
ним как к своей собственной матери, и ты никогда не почувствуешь
их  пагубного влияния.  Чем больше ты будешь ненавидеть их,  тем
больше будешь запутываться в их силках". Хари говорил потом, что
эти слова полностью изменили его отношение к женщинам.
   Учитель  знал о страстном увлечении Хари ведантой.  Но он  не
хотел,  чтобы кто-либо из его учеников становился сухим  аскетом
или книжным червем.  Поэтому он просил Хари практиковать веданту
в  жизни - отбрасывая нереальное и следуя Реальному.  "Но это не
так  легко,  - говорил Шри Рамакришна,  - осознать  иллюзорность
мира.  Одно изучение здесь не поможет.  Требуется милость  Бога.
Простое личное усилие бесполезно.  В конце концов, человек - это
крошечное создание,  с очень слабыми способностями.  Но он может
достичь невозможного,  если он умоляет Бога о Его благоволении".
После чего Учитель спел песню в похвалу милости. Хари был глубоко  растроган и на глазах его выступили слезы. Позднее, в жизни,
Хари достиг удивительного синтеза идеалов Личного Бога и Безлич
ной Истины.
 
 

   Гангадхар, друг Харинатха, также вел жизнь строгого брахмачари,  питаясь вегетарианской пищей,  приготовленной своими собственными  руками,  и посвятив себя изучению писаний.  Он встретил
Учителя в 1884 году и вскоре стал членом его внутреннего  круга.
Учитель хвалил его аскетическую привычку и объяснял ее практикой
духовных  дисциплин в его прошлой жизни.  Гангадхар стал близким
товарищем Нарендры.
 
 

   Харипрасанна,  студент колледжа,  посетил Учителя в  компании
своих друзей Саши и Сарата.  Шри Рамакришна проявил к нему боль
шую  благосклонность,  посвятив его в духовную жизнь.  До  конца
своих  дней Харипрасанна помнил и соблюдал следующий решительный
совет Учителя: "Даже если женщина чиста как золото и катается по
земле от любви к Богу, - для монаха опасно даже глядеть на нее".
 
 

   Калипрасад  пришел к Учителю в конце 1883  года.  Склонный  к
практике медитации и изучению писаний, Кали был особенно заинтересован в йоге. Чувствуя потребность в гуру, он пришел к Учителю
и был принят как ученик. Юноша обладал рациональным умом и часто
испытывал скептицизм по отношению к Личному Богу. Учитель сказал
ему:  "Твои сомнения скоро исчезнут. Другие тоже проходили через
такое состояние ума.  Взгляни на Нарена. Он сейчас плачет, когда
слышит  имена Радхи и Кришны".  У Кали начали появляться видения
богов и богинь.  Очень скоро они исчезли, и в медитации он испытал  безбрежность,  бесконечность  и другие атрибуты  Безличного
Брахмана.
 
 

   Субодх  пришел к Учителю в 1885 году.  В самую первую встречу
Шри  Рамакришна сказал ему:  "Ты достигнешь цели.  Мать  говорит
так. Те, кого Она посылает сюда - обязательно достигнут духовности".  Во  время второй встречи Учитель написал что-то на  языке
Субодха,  похлопал  по его телу от пупка до горла,  и  произнес:
"Проснись,  Мать! Проснись". Он велел юноше медитировать. Тут же
скрытая духовность Субодха была пробуждена.  Он ощутил ток,  устремившийся вдоль позвоночника к голове.  Радость заполнила  его душу.
 
 

   Еще два молодых человека, Сарада и Туласи, замыкают маленькую
группу  учеников Учителя,  позднее принявших жизнь странствующих
монахов.  За исключением старшего Гопала,  всем им было не более
двадцати лет. Они были выходцами из семей бенгальской буржуазии,
и  большинство из них учились в школе или колледже.  Родители  и
родственники готовили им блестящие светские карьеры.  Они приходили  к  Шри Рамакришне с чистыми телами,  энергичными  умами  и
неоскверненными душами. Все были рождены с необыкновенными духовными свойствами.  С первого же взгляда Шри Рамакришна  принимал
их как своих детей,  родных,  друзей и сподвижников. Его магическое прикосновение раскрывало их.  И позднее каждый,  соответственно своей мере,  отразил жизнь Учителя, став светочем, несущим
его послание через моря и земли.
 
 

   Со  своими  поклонницами  Шри Рамакришна  устанавливал  очень
ласковые отношения.  Он сам воплощал собой нежные черты женщины;
он пребывал на высочайшем плане Истины,  где отсутствовали  даже
малейшие признаки пола; и его врожденная чистота вызывала только
самые благородные чувства как в мужчинах,  так и в женщинах. Его
поклонницы часто говорили: "Мы редко смотрели на Шри Рамакришну,
как  на представителя мужского пола.  Мы считали его  своим.  Мы
никогда не чувствовали какой-либо скованности перед ним.  Он был
нашим ближайшим наперсником". Они любили его как своего ребенка,
своего друга и своего учителя.  В духовной практике он советовал
им  отвергать похоть и жадность,  и особенно предостерегал их от
падения в сети мужчин.
 
 

   Непревзойденной среди поклонниц Учителя по силе преданности и
богатству духовных переживаний была Агхоримани Дэви,  ортодоксальная браминка.  Овдовев в раннем возрасте,  она посвятила  себя
полностью  духовным поискам.  Гопала,  Младенец Кришна,  был  ее
Идеальным  Божеством, которому она поклонялась, следуя отношению
ватсалья религии вайшнавов,  относясь к нему как к своему собственному  ребенку.  Через Него она успокаивала  свою  неутоленную
материнскую любовь, готовя для Него пищу, кормя Его, купая Его и укладывая  Его  в постель.  Эта милая близость с  Гопалой  стала
причиной  ее  прозвища  - Гопал Ма, или Мать Гопалы.  В  течение
сорока  лет она прожила на берегу Ганга в маленькой пустой  комнатке и ее единственными спутниками были потрепанный томик Рамаяны  и мешочек с четками.  В возрасте шестидесяти  лет,  в  1884
году,  она  посетила  Шри Рамакришну в Дакшинешваре.  Во  второй
визит, как только Учитель увидел ее, он произнес: "О, вы пришли!
Дайте  мне что-нибудь поесть".  С великой  нерешительностью  она
дала  ему  несколько обычных сладостей,  которые она купила  для
него  по дороге.  Учитель съел их с удовольствием и попросил  ее
принести ему простых карри и сладостей, приготовленных ее собственными  руками.  Гопал Ма посчитала его  сомнительным  монахом,
ибо,  вместо  того,  чтобы говорить о Боге,  он постоянно просил
еду.  Она не хотела больше навещать его,  но некое непреодолимое
притяжение привело ее снова в храмовый сад. Она принесла с собой
несколько простых карри, которые она приготовила своими руками.
   Одним ранним утром в три часа, примерно год спустя,  Гопал Ма
собиралась закончить свое ежедневное поклонение,  и  вздрогнула,
обнаружив  Шри Рамакришну сидящим слева от нее,  с правой рукой,
зажатой в кулак,  подобно руке на изображении Гопалы.  Она  была
изумлена  и ухватилась за эту руку,  после чего фигура исчезла и
на  ее месте появился настоящий Гопала,  ее Идеальное  Божество.
Она  громко закричала от радости.  Гопала попросил у нее  масла.
Она сослалась на свою бедность и дала Ему несколько сухих леденцов из кокосового ореха.  Гопала сел к ней на колени,  вырвал  у
нее  четки,  запрыгнул  ей на плечи и заставил кружить  по  всей
комнате.  Как  только рассвело,  она кинулась в Дакшинешвар, как
безумная.  Конечно,  Гопала сопровождал ее,  держа Свою голову у
нее  на  плече.  Она  ясно видела Его маленькие  детские  ножки,
свисающие  на  ее груди.  Она вошла в  комнату  Шри  Рамакришны.
Учитель погрузился в самадхи. Как ребенок, он сел ей на колени и
она принялась кормить его маслом,  сливками и другими лакомства
ми. Спустя некоторое время он вновь обрел сознание и вернулся на
свою кровать.  Но ум Матери Гопалы все еще витал на ином уровне.
Она была погружена в блаженство. Она видела Гопалу, то входящего
в тело Учителя,  то снова появляющегося из него.  Когда она воз
вращалась в свою хижину,  все еще в изумленном состоянии, Гопала
сопровождал ее.
   Она провела около двух месяцев в непрерывном общении с Богом,
Малютка  Гопала не оставлял ее ни на мгновение.  Затем интенсивность ее видения стала ослабевать, - если бы этого не произошло,
ее тело бы погибло. Учитель был высокого мнения о ее возвышенном
духовном  состоянии и говорил,  что такое видение Бога  является
редкой вещью для обычных смертных.  Любитель повеселиться,  Учитель однажды столкнул критичного Нарендранатха с этой  бесхитростной женщиной.  Никакая другая пара не могла представлять более
разительного  контраста.  Учитель знал о высокомерном  презрении
Нарендры ко всяким видениям и он попросил старую женщину рассказать о своих переживаниях Нарендре.  С огромной нерешительностью
она  поведала ему свою историю.  Время от времени она  прерывала
свое материнское щебетание, чтобы спросить Нарендру: "Сын мой, я
бедная  невежественная женщина.  Я ничего не понимаю.  Ты  такой
ученый.  Скажи мне,  эти видения Гопалы - правда?" Выслушав рас
сказ, Нарендра был глубоко растроган. Он сказал:  "Да, мать, они
совершенно  истинны".  За  своим внешним цинизмом Нарендра  тоже
обладал сердцем, полным любви и нежности.
 
 

   В  1881  году  Хридай был уволен со службы в  храме  Кали  за
неблаговидный поступок, и начальством ему было приказано никогда
больше не появляться в саду. В некотором отношении, руку Божест
венной Матери можно было увидеть даже в этом.  После той заботы,
которую  он проявил к Шри Рамакришне в бурные дни  его  духовной
практики,  Хридай  стал  естественно считать  себя  единственным
опекуном  своего дяди.  Никто не мог приблизиться к Учителю  без
его  ведома.  И он сильно ревновал,  если Шри Рамакришна обращал
внимание на кого-то еще.  Удаление Хридая сделало возможным  для
настоящих  поклонников  Учителя свободно приближаться к  нему  и
жить с ним в храмовом саду.
   По  выходным Учителя посещали домохозяева,  наслаждаясь передышкой от своих служебных обязанностей.  Встречи по воскресеньям
после полудня были по сути маленькими праздниками. Часто устраивались  угощения.  Профессиональные музыканты время  от  времени
исполняли религиозные песни.  Учитель и поклонники пели и танце
вали, Шри Рамакришна то и дело входил в экстатические состояния.
Счастливые воспоминания об этих воскресеньях долго сохранялись у
поклонников.  Тех, кому Учитель хотел дать специальные наставления, он просил приходить к нему по вторникам и субботам. Эти дни
были особенно благоприятны для поклонения Кали.
   Молодых  учеников,  которым суждено было стать монахами,  Шри
Рамакришна  приглашал в будние дни,  когда не  было  домохозяев.
Обучение  домохозяев и будущих монахов должно было протекать  по
совершенно  разным руслам.  Поскольку М.,  как правило,  посещал
Учителя в выходные дни,  "Провозвестие Шри Рамакришны" не содержит большого числа упоминаний учеников - будущих монахов.
   Наконец,  была горстка счастливых учеников - как  домохозяев, так  и  юношей - которым была дана привилегия проводить  ночи  с
Учителем в его комнате.  Они видели, как он вставал рано утром и
расхаживал  по комнате,  распевая своим приятным голосом и нежно
общаясь с Матерью.
 
 

   Однажды,  в  январе  1884 года,  по дороге к  сосновой  роще,
Учитель погрузился в транс.  Он был один. Не было никого, кто бы
мог поддержать его или направить его поступь. Он упал на землю и
сломал свою левую руку. Этот несчастный случай оказал значительное  влияние  на его ум,  привычной  склонностью  которого  было
парить  выше сознания тела.  Острая боль в руке заставила его ум
пребывать  в  теле и во внешнем мире.  Но он видел даже  в  этом
божественный умысел, - ибо, со своим умом, вынужденным пребывать
на  физическом  плане,  он понял яснее, чем когда-либо,  что  он
является инструментом в руках Божественной Матери,  который дол
жен выполнить некую миссию через свое человеческое тело и ум. Он
также отчетливо увидел,  что в феноменальном мире Бог  проявляет
Себя,  непостижимым образом,  через разных человеческих существ,
как  добрых,  так  и злых.  Поэтому он говорил о Боге в  обличии
злого,  Боге в обличии добродетельного, Боге в обличии лицемера,
Боге в обличии распутного. Он начал испытывать особое удовольствие, наблюдая  божественную игру в  относительном  мире.  Иногда
милые человеческие отношения с Богом казались ему более  привлекательными,  чем все изглаживающее Знание Брахмана. Много раз он
молился: "Мать, не делай меня несознающим через Знание Брахмана.
Не  давай мне Брахмаджняны,  Мать.  Разве я не Твой ребенок,  по
природе робкий?  Я должен иметь свою Мать.  Миллион  приветствий
Знанию Брахмана! Отдай его тем, кто желает его".  Он мог вкушать
это  очень ценное возвышенное переживание и наслаждаться любовью
к Богу и обществом Его поклонников, потому что его ум, благодаря
травме руки,  был принужден спуститься к сознанию тела.  К  тому
же,  он подсмеивался над людьми, которые провозглашали его Божественным Воплощением,  указывая на свою сломанную руку. Он говорил:  "Слышали  вы  когда-нибудь о Боге,  ломающем  Свою  руку?"
Прошло около пяти месяцев, прежде чем рука зажила.
 
 

   В апреле 1885 года горло Учителя воспалилось. Продолжительный
разговор  или  погружение в самадхи,  вызывающие прилив крови  к
горлу,  усугубляли  боль.  Все же,  когда в  Панихати  отмечался ежегодный  фестиваль вайшнавов,  Шри Рамакришна присутствовал на нем,  вопреки совету доктора.  С группой учеников он выплескивал
себя в музыке, танце и экстазе. Болезнь приняла поворот к худшему и был поставлен диагноз: "больное горло священника". Пациенту
были противопоказаны разговоры и экстатические  состояния.  Хотя
он следовал указаниям врача в отношении лекарств и диеты,  он не
мог  ни  контролировать свои трансы,  ни отказывать искателям  в
утешении своими советами.  По временам,  как надутый ребенок, он
жаловался Матери о толпах людей,  которые ни днем,  ни ночью  не
давали ему покоя.  Было подслушано, как он говорил Ей: "Зачем Ты
приводишь  сюда  всех  этих жалких людей,  которые  как  молоко,
пятикратно разбавленное водой?  Мои глаза почти разрушены раздуванием  огня для того,  чтобы высушить эту  воду.  Мое  здоровье
растрачено.  Это выше моих сил.  Делай это Сама, если Ты хочешь,
чтобы это было сделано.  Это <указывая на свое собственное тело>
только  дырявый барабан,  и если ты продолжаешь колотить по нему
изо дня в день, то надолго ли его хватит?"
   Но  его большое сердце никогда ни от кого не  отворачивалось.
Он  говорил:  "Пусть я буду приговорен рождаться снова и  снова,
даже в форме собаки,  если я смогу помочь хотя бы одной душе". И
он  терпел боль,  распевая бодро:  "Пусть тело  будет  захвачено
болезнью, но, О ум, живи беспрестанно в Блаженстве Бога!"
   Однажды  ночью у него произошло кровоизлияние  горла.  Доктор
теперь констатировал рак.  Нарендра был первым,  кто сообщил эту
душераздирающую  новость  ученикам.  Через три дня  Учитель  был
перевезен  в  Калькутту  для более лучшего  лечения.  Неделю  он
оставался в доме Баларама, пока не было найдено подходящее место
в Шьямпукуре, в северной части Калькутты. В эту неделю он посвящал  себя,  практически без передышки,  наставлению тех  любимых
поклонников, которые не могли часто посещать его в Дакшинешваре.
Слова  безостановочно текли из его уст и он часто  погружался  в
самадхи.  Для  его лечения был приглашен доктор Махендра Саркар,
известный калькуттский гомеопат.
 
 

   В начале сентября 1885 года Шри Рамакришну перевезли в  Шьямпукур.  Здесь Нарендра сплотил молодых учеников для того,  чтобы
ухаживать  за Учителем днем и ночью.  Поначалу они скрывали  болезнь Учителя от своих близких, но когда она стала более серьезной,  они  оставались  с ним почти постоянно,  отметая  протесты
своих  родственников  и  посвятив себя всецело  уходу  за  своим
любимым  гуру.  Эти  юноши,  под бдительным надзором  Учителя  и предводительством  Нарендры,  стали антаранга  бхактами  - особо
приближенными  поклонниками  Шри Рамакришны.  Им было  позволено
стать  свидетелями многих проявлений  божественных  способностей
Учителя. Нарендра получил наставления относительно распространения его послания после его смерти.
   Святая Мать - так Сараду Дэви стали нежно называть поклонники
Шри Рамакришны - была доставлена из Дакшинешвара,  чтобы заботиться  о приготовлении пищи для всех и особой диете для больного.
Жилых помещений катастрофически не хватало,  ей пришлось приспосабливаться в ужасной тесноте.  В три часа утра она  заканчивала
свое  омовение в Ганге и шла под небольшой навес на  крыше,  где
она  проводила весь день,  стряпая и молясь.  После  одиннадцати
вечера,  когда  посетители  расходились,  она спускалась в  свою
маленькую спальню на втором этаже,  чтобы поспать несколько  часов. Так она прожила три месяца, в течение которых много работала, мало спала и постоянно молилась о выздоровлении Учителя.
   В  Шьямпукуре поклонники вели напряженную жизнь.  Их уход  за
Учителем  был,  по существу,  формой духовной практики.  Его  ум
непрерывно парил на высоком плане сознания. Время от времени они
заражались от него духовным жаром. Они пытались разгадать значение этой болезни Учителя,  которого большинство из них принимали
за Воплощение Бога. Одна группа, во главе с Гиришем с его грубым
оптимизмом и великой силой воображения, верила, что болезнь была
просто предлогом,  служащим некой скрытой цели. Учитель вызвал в
себе болезнь для того, чтобы собрать поклонников вместе и стимулировать  сплоченность  среди  них.  Как только эта  цель  будет
достигнута,  он сам избавится от болезни.  Вторая группа думала,
что Божественная Мать,  в чьих руках Учитель был только орудием,
вызвала  эту болезнь,  преследуя Свои  собственные  непостижимые
цели.  Но молодые рационалисты,  во главе с Нарендрой, отказывались  приписывать сверхъестественную причину естественному явлению.  Они считали,  что тело Учителя,  материальная  вещь,  было
подвластно,  как все другие материальные вещи,  физическим законам.  Рост,  развитие,  упадок  и смерть были законами  природы,
которым тело Учителя не могло не подчиняться.  Но хотя и придерживаясь  различных  мнений,  они все верили,  что именно у  него
одного они должны искать достижения своей духовной цели.
   Несмотря на усилия врачей,  молитвы и уход  поклонников,  болезнь  быстро прогрессировала.  Боль иногда казалась непереносимой. Учитель жил только на жидкой пище и его хрупкое тело становилось просто скелетом.  Но несмотря ни на что,  его лицо всегда
излучало радость и он продолжал принимать посетителей,  все прибывающих  и прибывающих для получения его  благословений.  Когда
некоторые усердные поклонники пытались сдержать поток  посетителей,  Гириш сказал им: "У вас ничего не получится, он именно для
этого родился - жертвовать собой ради спасения других".
   Чем больше тело разрушалось болезнью, тем больше оно станови
лось жилищем Божественного Духа.  Сквозь его прозрачность боги и
богини начали просвечивать с постоянно усиливающейся яркостью. В
день  Кали  Пуджи поклонники отчетливо видели в  нем  проявление
Божественной Матери.
   В это время было замечено, что некоторые из поклонников стали
разнузданно демонстрировать свои эмоции.  Некоторые из них, особенно среди домохозяев,  начали культивировать,  хотя поначалу и
бессознательно,  искусство проливания слез,  судорожных движений
тела,  гримас на лице и погружения в трансы, пытаясь таким образом подражать Учителю. Они начали открыто объявлять Шри Рамакришну  Божественным  Воплощением и считать себя его  избранниками,
которые могли безнаказанно пренебрегать религиозной дисциплиной.
Пытливый глаз Нарендры вскоре оценил масштаб ситуации.  Он обнаружил,  что некоторые из этих внешних проявлений тщательно практиковались дома,  в то время,  как другие были результатом недоедания,  умственной  слабости  или неврастении.  Он  безжалостно
сорвал маску с поклонников,  симулирующих видения, и просил всех
развивать  здоровый  религиозный дух.  Для  молодых  поклонников
Нарендра пел вдохновляющие песни,  читал с ними "Подражание Христу" и Гиту,  и сохранял перед ними положительные идеалы  духовности.
 
 

   Когда  болезнь  Шри Рамакришны проявила  признаки  ухудшения,
поклонники, следуя совету доктора Саркара, арендовали просторный
загородный  дом  в Коссипуре,  в северном  пригороде  Калькутты.
Учителя перевезли туда 11 декабря 1885 года.
   Именно  в  Коссипуре упал занавес на разностороннюю  деятельность жизни Учителя на физическом плане.  Его душа оставалась  в теле  еще восемь месяцев.  Это был период его великих  Страстей,
непрерывного распятия тела и победоносного раскрытия Души. Здесь
каждый видел человеческие и божественные качества Учителя, пересекающие попеременно тонкую пограничную линию. Каждая минута тех
восьми  месяцев пропитана трогательной нежностью сердца и  перехватывающим  дыхание поднятием духа.  Каждое слово,  которое  он
произносил, было наполнено пафосом и величественностью.
   Группе потребовалось всего несколько дней,  чтобы приспособиться к новым условиям.  Святая Мать, которой помогали племянница
Шри  Рамакришны,  Лакшми  Дэви,  и  несколько  поклонниц,  взяла
попечение  по приготовлению  пищи для Учителя и  его  спутников. Сурендра  с готовностью оплатил основную часть расходов,  другие
домохозяева внесли остальное - кто сколько мог.  Двенадцать учеников оставались постоянно при Учителе: Нарендра, Ракхаль, Бабу
рам,  Ниранджан, Джогин, Лату, Тарак, старший Гопал, Кали, Саши,
Сарат и младший Гопал.  Сарада,  Хариш, Хари, Гангадхар и Туласи
посещали  Учителя время от времени и практиковали садхану  дома.
Нарендра,  готовясь  к  сдаче экзамена по праву,  взял  книги  с
собой,  чтобы продолжать свои занятия в редкие свободные минуты.
Он призывал своих собратьев по ученичеству усилить их медитацию,
духовное изучение и другие духовные дисциплины.  Все они  забыли
своих родственников и свои мирские обязанности.
   Среди  сиделок  Саши был самим воплощением  служения.  Он  не
практиковал  медитацию,  джапу или какие-либо другие дисциплины,
которым  следовали его братья-поклонники.  Он был  убежден,  что
служение  гуру было единственной религией для него.  Он забыл  о
пище и отдыхе и был всегда под рукой у постели Учителя.
   Пандит Шашадхар однажды намекнул Учителю, что последний может
устранить болезнь концентрируя свой ум на горле, - писания говорили,  что йогины имеют способность излечивать себя таким  образом. Учитель упрекнул пандита. "Для такого ученого как ты делать
такое  предложение!" - произнес он.  "Как могу я оторвать ум  от
Лотосных  Стоп  Бога и обратить его к этой никчемной  клетке  из
плоти и крови?" "Хотя бы ради нас", - попросил Нарендра и другие
ученики. "Но, - ответил Шри Рамакришна, - вы думаете, мне прият
но это страдание? Я хочу выздороветь, но это зависит от Матери".
   Нарендра: "Тогда,  пожалуйста, помолитесь Ей.  Она должна по
слушать вас".
   Учитель: "Но я не могу молиться о своем теле".
   Нарендра: "Вам нужно сделать это, хотя бы ради нас".
   Учитель: "Хорошо, я попробую".
   Несколькими  часами позже Учитель сказал Нарендре:  "Я сказал
Ей:  "Мать,  я  не могу глотать пищу из-за  своей  боли.  Сделай
возможным для меня есть немного".  Она указала мне на всех вас и
сказала:  "Что?  Ты  ешь достаточно через все эти рты.  Разве не
так?" Я был пристыжен и не мог вымолвить больше ни  слова".  Это
разрушило всякую надежду поклонников на выздоровление Учителя.
   "Я  должен сделать все открытым, прежде чем я уйду", - сказал
Учитель незадолго до следующего события.  1 января 1886 года  он
почувствовал  себя лучше и спустился в сад для небольшой прогулки.  Было примерно три часа пополудни.  Около тридцати  светских
учеников  находились в холле или сидели недалеко под  деревьями.
Шри Рамакришна сказал Гиришу:  "Гириш, что ты увидел во мне, что
провозглашаешь  меня перед всяким как Воплощение Бога?" Гириш не
был человеком, которого можно было застать врасплох. Он встал на колени перед Учителем и сказал со сложенными руками:  "Что может
такой ничтожный человек,  как я,  сказать о Том,  чью славу даже
мудрецы, подобные Вьясе и Вальмики, не могли адекватно измерить?"
Учитель был сильно растроган.  Он произнес:  "Что мне сказать? Я
благословляю  вас всех.  Будьте просветленными!" Он погрузился в
экстатическое состояние.  Услышав эти слова, поклонники, все как
один,  переполнились эмоцией. Они бросились к нему и упали к его
ногам. Он коснулся их всех, и каждый получил отдельное благословение. Каждый из них при прикосновении Учителя пережил несказанное блаженство.  Одни смеялись,  другие плакали,  некоторые сели
медитировать,  некоторые  начали молиться.  Одни  увидели  свет,
другие  имели видения своих Избранных Идеалов,  а некоторые  по
чувствовали в своем теле стремительное движение духовной силы.
   Нарендра, снедаемый страстным стремлением к реализации, пожаловался  Учителю,  что все другие обрели мир,  а он один не  был
удовлетворен.  Учитель спросил,  что он хочет. Нарендра попросил
самадхи,  - так,  чтобы  он мог полностью забыть мир на три  или
четыре дня. "Ты глупец", - упрекнул его Учитель. "Есть состояние
даже выше,  чем это.  Не ты ли поешь: "Все, что существует, суть
Ты"?  Прежде  всего уладь дела своей семьи,  а затем приходи  ко
мне. Ты испытаешь состояние даже высшее, чем самадхи".
   Учитель не скрывал того,  что он хочет сделать Нарендру своим
духовным преемником. Нарендра должен был продолжать работу после
ухода  Шри Рамакришны.  Шри Рамакришна говорил ему:  "Я оставляю
этих молодых людей на твое попечение. Следи, чтобы они развивали
свою  духовность  и не возвращались  домой".  Однажды  он  велел
юношам в качестве подготовки к монашеской жизни ходить от дверей
к дверям не разбирая каст и выпрашивать себе пищу. Они приветствовали приказание Учителя и ушли с чашами для подаяния. Несколькими днями позже он дал оранжевые одеяния санньясинов каждому из
них,  включая Гириша, который теперь не имел себе равных в своем
духе отречения. Так Учитель сам положил начало будущему монашескому Ордену Рамакришны.
   Шри Рамакришна слабел изо дня в день.  Его диета была сведена
к  минимуму и он был почти не в состоянии глотать пищу.  Он про
шептал М.:  "Я переношу все это весело,  - иначе бы вы  плакали.
Если вы все скажете,  что лучше этому телу умереть,  чем испытывать  эту  муку,  - я охотно сделаю это".  На следующее утро  он
сказал своим подавленным ученикам,  сидевшим возле кровати:  "Вы
знаете,  что  я вижу?  Я вижу,  что Бог один стал всем.  Люди  и
животные - только каркасы, покрытые кожей,  и это Он двигает  их
головами и конечностями.  Я вижу,  что это Сам Бог стал  плахой,
палачом и жертвой для жертвоприношения".  Он потерял сознание от
волнения.  Вновь обретя частичное сознание, он произнес: "Сейчас у  меня нет боли.  Мне хорошо".  Глядя на Лату, он сказал:  "Вот
сидит  Лату,  положив свою голову себе на ладонь.  Для меня  это
Господь, который сидит в этой позе".
   Слова были нежными и трогательными. Подобно матери, он ласкал
Нарендру  и  Ракхаля,  нежно поглаживая их по  лицу.  Он  сказал
полушепотом  М.:  "Если  бы этому телу разрешили пожить  немного
дольше,  намного  больше душ было бы просветлено".  Он  помолчал
немного и затем сказал:  "Но Мать определила иначе.  Она  удалит
меня,  чтобы,  найдя меня простодушным и глупым, люди не перехитрили меня и не склонили меня отдать им редкие дары духовности".
Через несколько минут он коснулся своей груди и произнес: "Здесь
два существа.  Один - это Она,  а другой - Ее поклонник.  Именно
последний сломал свою руку,  и именно он опять теперь болен.  Вы
понимаете меня?" После паузы он прибавил:  "Увы!  Кому мне говорить все это? Кто поймет меня?" "Боль, - успокаивал он их снова,
- неизбежна,  пока есть тело.  Господь принимает тело ради Своих
поклонников".
   И все-таки никто не был уверен в том, что душа Учителя действительно мучается этой агонизирующей болезнью.  По крайней мере,
в минуты его духовной экзальтации, которая стала почти непрерывной  в  последние дни его жизни на земле,  он  утрачивал  всякое
осознание тела,  болезни и страдания. Один из его сиделок9 говорил  после:  "Когда Шри Рамакришна лежал больным,  он никогда на
самом деле не испытывал боли.  Он часто говорил:  "О ум!  Забудь
тело, забудь болезнь и оставайся погруженным в Блаженство". Нет,
он действительно не страдал. Временами он был в состоянии, когда
трепещущая радость ясно проглядывала в его теле.  Даже когда  он
не мог говорить,  он так или иначе давал нам понять, что страдания  нет,  и  этот факт был совершенно очевиден  для  всех,  кто
наблюдал за ним.  Люди, которые не понимали его, думали, что его
мучение было огромным. Какую духовную радость он передавал нам в
это время! Было бы такое возможно, если бы он страдал физически?
Именно  в этот период он снова учил нас этим  истинам:  "Брахман
всегда непривязан. Три гуны находятся в Нем, но Он не затрагивается  ими  - как  ветер разносит запах,  и все же  остается  без
запаха".  "Брахман суть Бесконечное Бытие, Бесконечная Мудрость,
Бесконечное Блаженство.  В Нем нет ни заблуждения, ни страдания,
ни болезни,  ни смерти,  ни роста,  ни  упадка".  "Потустороннее
Бытие и бытие в пределах - одно и то же. Существует одно недели
мое Абсолютное Существование".
   Святая  Мать  тайно  ходила в храм Шивы  через  Ганг  просить
Божество  о выздоровлении Учителя.  В откровении ей было сказано
готовить себя к неизбежному концу.
   Однажды, когда Нарендра находился на первом этаже, медитируя,
Учитель лежал без сна в своей постели наверху.  В глубинах своей
медитации Нарендра почувствовал,  как будто лампа была зажжена в
задней части его головы.  Внезапно он потерял сознание. Это было
долгожданным,  все-изглаживающим переживанием нирвикальпа  самадхи, когда воплощенная душа постигает свое единство с Абсолютом.
После  очень  продолжительного  периода времени он  обрел  снова
частичное сознание,  но не мог найти своего тела.  Он мог видеть
только свою голову.  "Где мое тело?" - кричал он.  Старший Гопал
вошел в комнату и сказал:  "О, оно здесь, Нарен!" Но Нарендра не
мог обнаружить его.  Гопал, испугавшись, побежал наверх к Учителю.  Шри Рамакришна  только сказал:  "Пусть он побудет  в  этом
немного. Он меня уже давно так беспокоит".
   Прошло  еще  много времени,  и к  Нарендре  вернулось  полное
сознание.  Умиротворенный,  он пошел к Учителю,  который сказал:
"Теперь Мать показала тебе все.  Но это откровение останется под
замком,  а ключ будет у меня.  Когда ты доведешь до конца работу
Матери, ты обретешь сокровище снова".
   Через несколько дней, когда Нарендра был один с Учителем, Шри
Рамакришна взглянул  на него и вошел в самадхи.  Нарендра почувствовал  проникновение тонкой силы и утратил всякое внешнее сознание.  Вернувшись вскоре в нормальное состояние, он увидел, что
Учитель плачет.
   Шри  Рамакришна  сказал ему:  "Сегодня я отдал  тебе  все,  и
теперь я только бедный факир,  ничем не владеющий. Этой силой ты
произведешь великое добро в мире, и пока это не будет выполнено,
ты не вернешься". С этого времени Учитель жил в ученике.
   Сомнение, однако, умирало с трудом. Через день или два Нарендра подумал про себя: "Если в разгар этой мучительной физической
боли он объявит себя Божеством,  - только тогда я приму его  как
Воплощение Бога".  Он был один у постели Учителя. Это было мимо
летной мыслью, но Учитель улыбнулся. Собрав свои последние силы,
он отчетливо произнес: "Тот, кто был Рамой и Кришной - сейчас, в
этом  теле,  - Рамакришна,  но не в твоем ведантическом смысле".
Нарендре стало стыдно.
 
 

   Воскресенье,  15 августа 1886 года. Пульс Учителя стал прерывистым.  Поклонники стояли возле постели.  Ближе к сумеркам  Шри
Рамакришне стало трудно дышать. Через некоторое время он пожаловался на голод.  Немного жидкой пищи было положено ему в рот,  - часть  ее он проглотил,  остальное вытекло по  подбородку.  Двое
поклонников  начали  обмахивать его.  Он тут же вошел в  самадхи
несколько необычного типа.  Тело стало застывшим. Саши разрыдался. Но после полуночи Учитель пришел в себя. Он был теперь очень
голодным  и придвинул к себе миску с кашей.  Он сказал,  что  он
вполне  здоров.  Он сел,  оперевшись на пять или шесть  подушек,
которые поддерживались телом Саши,, который обмахивал его. Наредра взял его ноги к себе на колени и начал растирать их. Снова и
снова Учитель повторял ему:  "Заботься об этих мальчиках". Затем
он попросился лечь.  Три раза звенящим голосом он выкрикнул  имя
Кали, Возлюбленной его жизни, и расслабился. В две минуты второго  послышался слабый звук в его горле и он упал немного на один
бок.  Дрожь прошла по его телу.  Его волосы встали дыбом.  Глаза
устремились  на кончик носа.  Лицо  озарилось  улыбкой.  Начался
последний экстаз.  Это было махасамадхи - полное погружение,  из
которого  его ум уже не вернулся.  Нарендра,  не в силах вынести
этого, сбежал по лестнице вниз.
   Доктор Саркар приехал на следующий день в полдень и  объявил,
что  жизнь ушла не более,  чем полчаса назад.  В пять часов тело
Учителя было перенесено вниз,  положено на носилки,  облачено  в
одежды  цвета охры и украшено сандаловой пастой и цветами.  Про
цессия была выстроена. Прохожие плакали, пока тело несли к месту
сжигания трупов на Баранагор Гхате на Ганге.
   Когда поклонники возвращались в загородный дом, неся урну  со
священным пеплом, тихое смирение пришло в их души и они закричали: "Победа Гуру!"
   Святая  Мать плакала в своей комнате - не о муже,  но потому,
что  она почувствовала,  что Мать Кали оставила  ее.  Когда  она
собиралась надеть знаки индусской вдовы, в минуту откровения она
услышала  слова  веры:  "Я  только перешел из  одной  комнаты  в
другую".